Сергей Спиридонов: «Не представляю себя в другой профессии»

Как работают хирурги, «глазами» которых становятся УЗИ-датчики

Сергей Спиридонов — рентген-хирург отделения рентгенохирургических методов диагностики и лечения №2 РКБ. У него целых три врачебных сертификата: он может работать детским и общим хирургом, а еще — он специалист по УЗИ-диагностике. А с такими навыками — и хирургии, и УЗИ — ему был прямой путь в малоинвазивную хирургию. Здесь операции делают через маленький прокол на коже, а «глазами» хирурга в теле пациента становится датчик УЗИ. О том, как проходят такие операции, в чем кроется косвенное осложнение лишнего веса, как изменилась хирургия за 11 лет, — портрет Сергея Ивановича в «Реальном времени».

В своей семье Сергей Иванович — первый медик. Желание пойти в медицинский институт оформилось, по его словам, спонтанно. У нашего героя не было ни детской мечты о белом халате, ни каких-то особенных устремлений. Он просто подумал — а почему бы не поступить в медицинский? И поступил. И угадал!

— Полное осознание того, что мне действительно нравится медицина, наступило уже в институте. Сейчас, думая о том, почему же я пошел в медицинский, понимаю: наверное, правильно меня душа повела. Потому что не представляю себя в другой профессии. Мне кажется, я больше нигде не смог бы работать, — рассказывает доктор.

В 2007 году Сергей Иванович окончил педиатрический факультет, но работать с детьми не хотел — мечтал о карьере «взрослого» хирурга. Однако для этого сначала надо было пройти интернатуру по детской хирургии, и он ее прошел в ДРКБ, на кафедре знаменитого профессора Ахунзянова. Очень много времени наш герой проводил в урологическом отделении — ему нравилась эта хирургия, и полгода его учил азам работы Шамиль Касымович Тахаутдинов. Были мысли пойти дальше в детскую урологию, но во взрослую хирургию тянуло все-таки сильнее:

— Если честно, работа с детьми — не мое. Мне кажется, я их боялся. Да и сейчас боюсь. Слишком другой с ними нужен контакт, слишком другая специфика.

Когда подошла к концу интернатура, Сергея Ивановича позвали в ординатуру по взрослой хирургии на базе горбольницы №15, которая в те времена была городской больницей скорой медицинской помощи. Он признается: там обучение было уже совсем другим, не таким, как в интернатуре. Работать приходилось более масштабно и самостоятельно. Попадались начинающим докторам и ранения, и перфорации, и аппендициты, и почечные колики, и много-много другой патологии.

— Там была вся хирургия. К нам пациентов везли со всего города, всю неотложку. Мы дежурили отдельно: травматология, нейрохирургия и абдоминальная хирургия. Там я понял: все, взрослая хирургия — вот оно, мое, — вспоминает доктор.

После ординатуры наш герой решил отучиться еще и на узиста — просто так, на всякий случай. Но этот случай и стал определяющим в его карьере. Как раз когда он заканчивал обучение, в РКБ требовались специалисты УЗИ в приемное отделение. Сергея Ивановича пригласили туда работать узистом, и он согласился.

Работать «неотложке молодому доктору нравилось. В месяц у него было по 10—12 дежурств, и параллельно Сергей Иванович учился у рентгенхирурга Антонины Наумовой, которая в неотложке работала в рентген-операционном кабинете. Такие хирурги выполняют чрескожные вмешательства под УЗИ-контролем и рентген-контролем: такое бывает, когда нужно сделать, например, внутренний дренаж. Хирург тонким инструментом через прокол заходит, к примеру, в брюшную полость. На конце инструмента датчик (УЗИ или рентген), который выполняет роль «глаз» доктора. Дойдя до нужного места, хирург осуществляет необходимые манипуляции, после чего уходит назад через тот же самый прокол.

Антонина Михайловна и предложила своему новому коллеге: «Ты же хирург? Не хочешь в рентген-операционной поработать? Мне очень не помешали бы руки в помощь». Сергей Иванович согласился, ему действительно было очень интересно. Поэтому в то время в больнице он практически жил.

— Причем первое время это было чисто на альтруистических началах. Потому что мне было интересно это все: научиться ультразвуку, операциям под УЗИ-контролем. Малоинвазивная хирургия — это очень интересно! — признается доктор.

Так понемногу доктор и перекочевал из классического УЗИ-кабинета в кабинет рентген-хирурга. Пригодились все его сертификаты. Шли годы, немного поменялась структура этой службы. Теперь Сергей Иванович работает в отделении методов рентген-хирургических методов диагностики и лечения №2: здесь трудятся четыре молодых доктора во главе с Иреком Ахметовым.

— Наша служба устроена таким образом, что в нашем отделении нет коек. И это мне нравится — у нас меньше бумажной волокиты, которая отнимала бы уйму времени. Мы занимаемся определением показаний к вмешательствам, проводим сами вмешательства, мониторим пациентов после, рекомендуем корректировку лечения (прежде всего инвазивного), — рассказывает доктор.

Спектр патологии, с которой работают хирурги этого отделения, очень большой. Сюда привозят пациентов из разных отделений. Например, из хирургического отделения поступают пациенты, у которых есть гнойники в брюшной полости, и эти гнойники нужно дренировать (пост-аппендикулярный абсцесс или абсцесс печени, или после перфорации дивертикулярной болезни). Пациенты с такими гнойниками — самые частые «гости» в отделении рентген-хирургии. Кроме того, тут делают операции на протоках — к примеру, если закрыт проток желчного пузыря. С хирургами здесь работают в тесном контакте, и порой пациент в ходе лечения поступательно переходит из рук одной хирургической бригады в руки другой, рентген-хирургической. Например, так бывает в процессе лечения острого панкреатита.

Пациенты поступают сюда и из урологического отделения: здесь делают наложение нефростом, дренируют паранефральные абсцессы.

По сравнению с тем, что было раньше, это и ему подобные отделения — колоссальный шаг вперед для всей медицины. Наш герой объясняет: всего лишь каких-то 10 лет назад такого огромного многообразия диагностической и хирургической аппаратуры в распоряжении врачей не было. Вспоминая «пятнашку», Сергей Иванович рассказывает:

— Теперь пациента можно обследовать так, чтобы хирургическую активность применять только точечно, по прямым показаниям. Сегодня мы уже привыкли к тому, что нам доступен огромный спектр диагностики, большие возможности. А раньше в нашем распоряжении были только ультразвук, ФГДС да рентген. В исключительных случаях назначалась РКТ, это была неслыханная экзотика. А значит, в целях диагностики мы основывались на клинических данных, на данных лабораторной диагностики и на трех вышеописанных методах. Сейчас — другое дело. К примеру, перед нами панкреонекроз (осложнение воспаления поджелудочной железы, — прим. ред. ). Перед тем как оперировать, мы посмотрим на РКТ — и четко увидим, какие там скопления жидкости, где именно локализуются пораженные ткани, в какой момент нужно оперировать и как работать. А раньше все было бы гораздо сложнее.

Кстати, малоинвазивная современная хирургия сегодня заменяет ряд операций, которые выполнялись раньше. Например, при том же панкреатите раньше применялась достаточно агрессивная хирургическая тактика (пациента оперировали на начальной стадии заболевания), теперь операцию откладывают до периода, когда действительно показано вмешательство, да и делают ее уже во многих случаях малоинвазивным способом. Абсцесс печени сейчас уже тоже практически не оперируют — справляются с ним рентген-хирургическим методом. И таких примеров можно привести еще множество.

Доктора в отделении рентген-хирургических методов проводят и диагностику, и лечение. Не только операции, но и многочисленные биопсии: пункционная биопсия, забор материала щитовидной железы на цитологическое исследование, мультифокальная биопсия простаты… Сюда направляют пациентов разных возрастов — тут не бывает какой-то господствующей возрастной категории. Спектр вмешательств огромный, хирург должен знать и постоянно обновлять в голове огромный объем информации. Так что Сергей Иванович подтверждает: доктор учится всю жизнь. И он тоже учится.

Работать нашему герою нравится — его увлекает сам процесс:

— Удовольствие получаешь от того, что справляешься с непростыми случаями. Сам процесс вмешательства, необходимость сосредоточиться, чтобы ничего не задеть, аккуратность, когда проходишь в сантиметре от сосуда — с одной стороны и от кишки — с другой... Все это мне нравится, это очень интересная работа!

Но работа эта может быть осложнена разными обстоятельствами. Например, в плане доступа сложностей у хирургов больше, если пациент тучный. Проблем здесь несколько: во-первых, сложнее визуализация полостей, в которые «заходят» хирурги. Дело в том, что пласты жировой ткани поглощают звук, и ультразвуковой сигнал либо доходит до аппаратуры совсем затухшим, либо не доходит вообще. Во-вторых, происходит чисто физическое отклонение инструмента от нужной траектории ввиду того, что он не может преодолеть жировые отложения (например, на передней брюшной стенке). По этой причине некоторых пациентов рентген-хирурги не рискуют брать в работу. Это крайне редко, но бывает: скажем, если с помощью УЗИ доктора просто не видят у пациента, весящего более 200 килограммов, патологию, которую нашли по КТ.

Рентген-хирурги стараются работать под местным наркозом. В этом-то и плюс таких вмешательств — как объясняет наш герой, они дают возможность избежать наркоза и дополнительных воздействий на центральную нервную систему. Но и минусы есть: очень редко, но все-таки встречаются пациенты, которые плохо лежат во время операции, пугаются в процессе или даже норовят вскочить и убежать. Особенно сложно в этой связи работать с пациентами, у которых есть ментальные нарушения и которые тоже порой становятся пациентами рентген-хирургов. В этом случае контакт налаживается через родственников: их приводят прямо в операционную.

Рентген-хирурги стараются объяснить пациентам, что будет происходить во время операции и зачем это нужно. Объяснять стараются на простом, « кухонном» языке, максимально доступно — чтобы человек все понял. А по поводу своего отношения к пациенту доктор говорит:

— Каждому пациенту мы сострадаем, Но стараемся выключить эмоции во время вмешательства. Потому что в первую очередь перед нами работа, которую нужно выполнить.

Доктор очень молодо выглядит, и это порой приводит к курьезам. Например, не так давно оперировали пациентку. Перед вмешательством некоторое время прикидывали, как бы ее правильно расположить — чтобы и ей удобно было, и работа хирургов прошла быстрее и эффективнее. И когда доктор попросил ее повернуться по-другому, она сообщила:

— Да вы не нервничайте, я все понимаю — опыта не хватает.

После того как вмешательство окончено, пациента увозят в его отделение, где по рекомендациям рентген-хирургов за ним наблюдает и ухаживает медперсонал. На следующий день прооперированный пациент приходит на контрольный осмотр. Таким образом, все лечение, помимо операции, проходит не здесь, а в «родном» отделении.

Сергей Иванович освоил свою область очень быстро, коллеги говорят, что он развивается в профессии семимильными шагами. А сам доктор признается: он не амбициозный человек. Задумываясь о том, что будет через десять лет, он видит себя здесь же, в этой же области и в такой же медицине. Он не строит планов на научную карьеру и на преподавание — хотя ему доводится обучать курсантов-медиков, объясняя диагностику УЗИ в неотложке.

— Мне нравится что-то объяснять, — говорит доктор. — Как работает ультразвук, как рассматривать изображение, как работать. Но амбиций идти в преподавание дальше нет. Чувствую себя здесь, в рентген-хирургической операционной абсолютно на своем месте, — пожимает плечами доктор.

Режим работы у Сергея Ивановича, по его словам, комфортный. Отдыхать он успевает. Шесть-семь ночных дежурств в месяц, домашние дежурства по отделению (это когда рентген-хирург находится дома, но должен быть готов по первому звонку приехать в РКБ, чтобы провести вмешательство) и работа в будние дни с утра до 16.00.

В день в отделении может быть проведен и десяток вмешательств, и два. Кроме собственно этой работы, доктора обследуют пациентов, определяют необходимость операции, разрабатывают ее план. Учитывая весь спектр работы, все четыре доктора постоянно заняты, задействованы в непрерывном цикле работы.

Задаем каверзный вопрос: наш герой, помимо того, что рентген-хирург, еще и опытный, квалифицированный врач УЗИ-диагностики. Неужели ему никогда не хотелось уйти в какую-нибудь спокойную частную клинику, работать там в кабинете УЗИ с вежливыми и спокойными пациентами, не ходить ни на какие дежурства? Он отрицательно мотает головой:

— Нет, конечно! Там ведь в основном будешь норму смотреть. А тут — очень интересно! Мы здесь в кабинете УЗИ-диагностики видим самые разные случаи. Начали смотреть здесь аппендициты, перфорации полого органа, дивертикулиты, начали находить сложные болезни — например, некроз жировой подвески тонкой кишки! И это с профессиональной точки зрения — очень интересно, это же еще и пациенту помогает быстро помочь! Это все не для красного словца я говорю — здесь действительно очень интересно!

Рассказывая о том, как правильно отдыхать и успевать восстанавливаться, Сергей Иванович со знанием дела разворачивает свой рецепт. Надо уезжать за город. Ходить в баню, гулять по берегу Волги, зимой чистить снег во дворе. Общаться с родственниками — у нашего героя 92-летняя бабушка в добром здравии. Он вообще отзывается о своей семье — бабушке, маме, брате — с большой теплотой. А вот какого-то четко выраженного хобби за собой не замечает: ну разве что в футбол с друзьями раз в неделю выбирается поиграть.

Описывая нелюбимые аспекты своей работы, доктор не задумывается:

— Не люблю, когда что-то идет не так во время вмешательства. Хорошо, когда все четко видно и перед тобой разворачивается полная, точная картинка — такая, что можно фильм снимать. Но иногда анатомические особенности организма пациента таковы, что кончик инструмента не видно, ткань поглощает весь ультразвук. И ты ничего не видишь. В такие моменты ты действуешь на опыте, интуитивно, но это очень нервирует.

А на вопрос о том, что главное в своей работе выделяет для себя, — признается: его увлекает, затягивает сам процесс. Рентген-хирургическая операция для Сергея Ивановича — любимая работа в прямом смысле слова.

— Ну и конечно, когда пациент выписывается, когда все прошло хорошо и мы видим результат — это главное следствие нашей работы! — улыбается хирург.